[Elle Riddle]

никогда не думала, что зашипперю Джолли, but look where we are now *разводит руками*
нашла лишь три фанфика, которые целиком и полностью меня удовлетворили, и решила поделиться. в ру-фандоме по Джолли работ настолько мало, что может показаться, что их нет, поэтому внесу свой скромный вклад. они оба довольно старые (т.е. написаны до третьего сезона... совсем до третьего сезона), так что я, как всегда вовремя ¯\_(ツ_/¯
итак,

"Fallout"

Саммари: Пост-Рейхенбах. Молли находит новую работу, подделывает смерть, борется с последствиями этой смерти, сохраняется свою репутацию, влюбляется, публикует несколько статей и находит храбрость быть самой собой. Необязательно в таком порядке.
триггеры: описание депрессивных состояний, попытка суицида, алкоголизм, пристрастие к таблеткам и несколько дисфункциональные отношения.
*Словари дают такое определение: падение, осадки, радиоактивные осадки. Не смогла определиться с лучшим вариантом, оставила оригинальное название со ссылкой на перевод.
Ссылка на оригинал

Доктор Кэтрин Молли Хупер полна контрастов и противоречий. С одной стороны, она любит цветы, котят и розовый цвет, она смотрит глупые телесериалы и читает модные журналы. В возрасте тридцати одного года она все еще покупает плюшевые игрушки, которые живут на специальной полке в ее спальне. Ей нравятся милые глупые вещи, и ее это совсем не смущает. Откровенно говоря, учитывая выбранную ею профессию, неплохо, вернувшись домой, подумать о всяких глупостях.

Никто никогда не думает, каким человеком Молли должна быть, чтобы соответствовать своей должности в Бартсе. Она не уверена, что Джим или даже Шерлок осознавали, что она является доктором, высококвалифицированным судебно-медицинским экспертом и патологоанатомом. Ей не нравится, когда к ней обращаются как "доктор Хупер", но ее пациенты мертвы, поэтому она не беспокоится об этой формальности. Люди начинают относиться к ней по-другому, когда узнают, что она доктор, о том, что она четыре года работает патологоанатомом и публикует статьи в Журнале судебной медицины, что она за четыре года быстро поднялась по карьерной лестнице в Бартсе до старшего эксперта. Молли не нравится, когда к ней относятся по-другому, поэтому она почти никогда не упоминает об этом. Нет, Молли нравится ее работа, ей нравится проводить посмертные вскрытия и выяснять, почему умерли люди, но так же ей нравится приходить в свою розовую квартиру и смотреть Хор со своим котом.

Коллеги считают ее глупой, но они не понимают, каково это - быть гением в том, что связано с мертвецами. У Молли никогда не было друзей, в отличие от других людей. Перфекционистка - вот как ее называли, чтобы подразнить или обидеть. Что ты делаешь со всеми этими трупами? Молли довольно быстро поняла, что гораздо лучше скрывать это от людей, чтобы не нервировать их. Достаточно вспомнить Шерлока; несмотря на то, что она обожала его, практически боготворила, несмотря на его гениальность и восхитительность, он был совершенно одинок, и она не хотела этого для себя. Молли восхищает в нем то, что Шерлока это совершенно не беспокоит, и Молли отчаянно желает найти силу быть собой, не боясь, что это отразится на ее социальной жизни.

Однако в обществе принято не выделяться, гениальность вызывает отчуждение, изоляцию, и Молли на горьком опыте узнала, что ей не хочется, чтобы от нее все отвернулись. Поэтому очень важно иметь нормальные, глупые интересы, к которым люди привыкли, быть тем, с кем люди хотели бы проводить время, - ведь именно так ты заводишь друзей, которым можно позвонить в три часа ночи, когда тебя бросил парень.

Возможно, именно этот ее талант быть глупой спас ее жизнь. Молли знает, что ее отказ выделяться из толпы спас ее от Джима. Молли не в счет. Ей даже не нравится выделяться в большинстве случаев, и за все время ее отношений с Джимом она думала, что она нравилась ему за то, что была глупой, за то, что она была Молли, которая любит милые вещи и ведет блог на розовом фоне с котятами. Молли не хотела отпугнуть его тем, что она работала судмедэкспертом, что публиковала статьи о своей работе (под авторством доктор Кэтрин М. Хупер, потому что это звучало профессионально и на этом настаивали ее соавторы), или что она девять лет проучилась в Лондонском медицинском колледже. За все короткое время вместе она просто не упоминала об этом.

Ей удается проявить настоящую себя, когда Джим уходит от правосудия.

- Ты немного похож на моего отца, - говорит она Шерлоку нерешительно. Молли так привыкла скрывать свою проницательность и ум за столько лет, что сейчас ей сложно показать это без нервозности. - Он умер.

- Молли, прошу, вовсе не обязательно пытаться завести беседу, - отвечает ей Шерлок, не отведя взгляда от микроскопа. Он очень красив в этот момент, со своими темными кудрями и серыми глазами, и она уверена, что под этим костюмом, сделанным на заказ, скрывается хорошо слаженное тело. - Это абсолютно не твой конёк.

В другой ситуации его слова расстроили бы ее, но не сегодня. С Шерлоком определенно что-то не так. Она не знает, что именно, но понимает, что он не в порядке, и в этот раз она не собирается пускать все на самотек.

- Когда он умирал, - упрямо продолжает она, - он всегда был такой радостный, добрый, кроме тех моментов, когда думал, что его никто не видел. И я увидела его однажды, он был такой грустный. Ты тоже грустно выглядишь, когда думаешь, что он тебя не видит, - она бросает взгляд на Джона и знает, что Шерлок делает то же самое. - У тебя всё хорошо? И не говори "да", просто, чтобы я отстала, потому что мне известно, что значит грустно выглядеть, думая, что никто тебя не видит.

- Ты меня видишь, - моргает Шерлок.

- Я не в счет, - она чувствует горечь во рту. Она знает, кто она, и, несмотря на то, что ей нравится не выделяться, нравится быть просто глупышкой, работающей в морге, с Шерлоком, осознание этого причиняет ей боль. Часть ее всегда хотела показать ему свою не-глупую сторону, потому что если кто в мире и понял ее, то это был бы он. Но другая ее часть, которая была больше и громче, находилась в ужасе от возможных последствий этого поступка. По крайней мере, Молли уверена в том, что если она продолжала быть глупой девушкой из морга, Шерлок возвращался и просил ее о помощи в своих экспериментах; она не хотела рисковать этим.

- Я к тому, что... если... если я чем-нибудь могу тебе помочь, если что-нибудь понадобится, что угодно, то я вся твоя. Нет, я просто хотела сказать, что если что-нибудь понадобится - обращайся.

Она отворачивается, чтобы сбежать из лаборатории, ускользнуть в безопасную тишину морга, но она слышит голос Шерлока позади:

- А что мне может от тебя понадобиться?

- Ничего, - говорит она. - Я не знаю.

Но спустя несколько часов, в конце своей смены, Молли выходит из своего офиса, пересекает темную лабораторию и подпрыгивает, когда слышит голос позади.

- Ты ошибаешься, знаешь об этом? - шепчет Шерлок в темноте. - В том, что ты не в счет. Я всегда считал тебя близким человеком и доверял тебе, - Молли разглядывает его силуэт в темноте, прижавшись к лабораторному столу; его голос похож на мягкий скрип. Хотя это звучит сексуально, она не обращает на это внимания; она чувствует страх в его голосе. - Но ты была права. Я не в порядке.

Она удивлена, напряжена. Это Шерлок, и если раньше ей казалось, что он не в порядке, то сейчас Молли понимает, как сильно она недооценила его состояние. Сама того не осознавая, она понижает свой голос в тон ему.

- Скажи, что не так.

Шерлок медленно сокращает расстояние между ними.

- Молли, думаю, я скоро умру.

- Что тебе нужно?

- Не будь я тем, кем ты меня считаешь, кем считаю себя я... ты бы все равно помогла мне? - Шерлок останавливается в шаге от нее и чуть наклоняет голову вперед, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. Вопрос ей кажется ироничным: она тоже не та, кем он ее считает. Никто не является тем, кем его считают другие люди, и если она откажется ему помочь, то она будет чувствовать себя лицемеркой.

- Что тебе нужно? - спрашивает Молли.

С этих слов начинается самая большая ложь в ее жизни.

***

Шерлок не раскрывает ей свой план целиком, но Молли это не волнует. Она знает, на что способен Джим Мориарти, знает всю глубину его лжи. Джим пугает ее; она понимает, что пока он жив и свободен, она никогда не будет в безопасности. Это человек, который взорвал целое здание, просто потому что пожилая женщина, которую он взял в заложники, попыталась описать тембр его голоса; Молли знает гораздо больше, чем это. Молли знает, что она еще жива только потому, что Джим недооценил ее, и это случилось из-за того, что Молли не любит выделяться, потому что она не рассказывала ему о том, что делало ее больше, чем глупышкой из морга. Молли понимает, что ее безопасность зависит от Шерлока, от того, останется ли Джим в живых или его отпустят. Это знание подпитывает ее решимость, когда она уточняет у Шерлока его историю болезней, составляет документы о его смерти и подделывает отчет о вскрытии так аккуратно, что даже личный врач Шерлока, взглянув на записи, признал бы их своими.

- К моему возвращению, - говорит ей Шерлок той ночью у нее в квартире, когда Молли помогает ему покрасить его угольно-черные волосы в ее раковине, - на тебя не будет никаких ссылок в документах. Майкрофт позаботится о том, чтобы твое имя исчезло из всех отчетов.

В другой ситуации Молли была бы взволнована такой близостью к Шерлоку, но не сегодня. Она была так вымотана тем, что она делала, что она сделала, что она просто забыла о том, как нервничала рядом с ним. Эмоций было слишком много для нее одной, и ее пальцы двигались быстро, смывая рыжую краску с его волос.

- Майкрофт знает? - спросила она, ее пальцы слегка дрогнули от удивления и беспокойства. Весь этот обман основывается на том, что никто не знал, что Шерлок жив, на высочайшем уровне секретности, и Шерлок ясно дал ей понять, что она не должна никому говорить об этом. - Кто еще знает, что ты жив?

- Да, Майкрофт знает, я бы не сказал ему, если бы мне не требовалось финансирование для моей работы, - нетерпеливо ответил Шерлок, резко проводя по теперь уже рыжим волосам одним из полотенец Молли. - И еще несколько человек участвовали в падении, но тебе лучше о них не знать.

Молли издает вздох, полный беспокойства и страха. Она не задает больше вопросов - чем меньше она знает, тем лучше.

- Тебе нужно что-нибудь еще?

Шерлок смотрит на нее несколько долгих мгновений, потом надевает темно-карие контактные линзы на свои серые глаза, натягивает новую одежду. Одежда, в которой он был, когда прыгнул, сейчас надета на тело, которое Молли подготовила для его плана.

- Позаботься о них, - наконец говорит он, и Молли знает, что он имеет в виду Джона Ватсона, и миссис Хадсон, и Грегори Лестрейда. - Сделай все, что в твоих силах. Я увижу тебя, когда все закончится.

- Я позабочусь о них, - обещает она. Это для нее становятся больше, чем просто обещанием - торжественность момента превращает ее слова в почти клятву. Шерлок собирается на войну с Джимом, и это наименьшее, что она может сделать для него - убедиться, что все живы и в порядке к его возвращению.

продолжение будет в комментариях

запись создана: 19.01.2017 в 11:04

@темы: OTP, Sherlock (BBC), тыжпереводчик, я сделяль, гетоджен, фанфикшн, фандомное

Comments

[Elle Riddle]

Молли впервые в жизни так тяжело на похоронах. Это не первые похороны, на которых она присутствует, - Молли прощалась с отцом, - и это не первые похороны, где царит угнетающая атмосфера, потому что похороны сами по себе не радостное событие. Но впервые в жизни Молли чувствует на своих плечах тяжелый груз чужих секретов, которые ей доверили. Никто не видит покойника, потому что она ясно дала понять, что тело не в подходящем состоянии для открытого гроба, и Майкрофт берет на себя все заботы об организации похорон. Служба проходит с закрытым гробом; Молли видит, как миссис Хадсон рыдает в первом ряду. Джон сидит рядом с ней, с ничего не выражающим лицом, и выглядит совершенно потерянным. Лестрейд тоже здесь; он крепко сжимает челюсти. Она не уверена, верит ли он той шумихе, которую подняли в СМИ, из-за которой его команда попала в центр внимания; верит ли он в то, что Шерлок водил его за нос все это время. Молли давит в себе едва зарождающееся желания сказать правду, напоминает себе, что это было необходимо. Она знает, что следующие несколько месяцев будут трудными.

***

Миссис Хадсон продает дом. Она получает за него неплохую сумму, гораздо больше, чем дом на самом деле стоит. Покупатель американец, рассказывает она, приезжающий в Лондон по делам. Она убеждает Молли, что продала бы дом и за меньшую сумму - воспоминания, связанные с Бейкер-стрит, 221Б, слишком тяжелы для нее, и ей надо уехать, пусть и в таком немолодом возрасте. Возможно, в Испанию или Грецию, или Португалию; туда, где много солнца.

- А как же Джон? - спрашивает Молли у миссис Хадсон, когда та звонит ей спустя несколько дней после похорон. Джон заперся в дому, и Молли не видела его с тех пор. Они никогда не были близки, поэтому у Молли нет повода придти к нему и узнать, как он. - Что будет с ним?

- О, я спросила о нем у покупателя, - отвечает миссис Хадсон. - Джон может остаться. Я не могу сказать ему, что я продала дом. Хорошо, что покупатель согласился взять на себя долю Джона в оплате аренды. Он сказал что-то о том, что ветераны заслуживают уважения и что он хороший человек.

- Когда вы уедете? - Молли проводит пальцами по завиткам скатерти на кухонном столе. Ее кот мяукает на нее, требуя еды, и она рассеянно чешет его за ухом. Ее разум не устает напоминать ей о том, что она обещала позаботиться о них.

И как я должна сделать это? - устало думает она. Эти мысли посещают ее каждый день. - Они твои друзья, Шерлок, не мои! Мы с Джоном ни разу не разговаривали, с Лестрейдом мы общались только по работе и я почти не знаю миссис Хадсон!

- Завтра, - вздыхает миссис Хадсон. - Для меня будет лучше уехать, понимаешь. Но я буду оставаться на связи. Поэтому я и позвонила - больше ни о ком не могла подумать; у бедного Грегори Лестрейда проблемы на работе, но кому-то надо проверять Джона. Не можешь ли ты приехать и забрать ключи?

- Да, - говорить Молли. - Да, я приеду.

***

Когда Молли приезжает на Бейкер-стрит, 221Б, ей становится понятно, почему миссис Хадсон хотела, чтобы кто-нибудь проверял Джона. Хупер однажды пришлось бы сделать это так или иначе, и она думала о том, чтобы привлечь к этому Сару Сойер, но миссис Хадсон дала ей предлог сделать это раньше, чем она на это надеялась. Воздух в квартире был спертый, пахло гниющей едой, алкоголем и блевотиной, и Молли чувствует подступающую тошноту.

Из-за задернутых занавесок в комнатах темно, поэтому Молли не сразу замечает Джона. Он сидит в кресле, в его правой руке початая бутылка виски, голова склонилась к плечу. На его рубашке пятна. Молли насчитывает четыре пустые бутылки на полу. Он не подает никаких признаков того, что он заметил ее.

- Ох блять, бляцкий нахуй, ебучий сраный пиздец! - Молли роняет пакеты, которые она принесла, несмело надеясь, что Джон обрадуется свежему хлебу, супу и сыру, и бежит к нему, с ужасным предчувствием в груди. - Ебаный бляцкий пиздец, пожалуйста, не будь мертвым, пожалуйста, не будь мертвым, пожалуйста, не будь мертвым.

Обычно она не работает с живыми пациентами, и она не оказывала никакой медицинской помощи со времен колледжа, но она смутно помнит, что надо делать. Она склоняется к нему и узнает, что он дышит, дыхание стабильно. Это хорошо; Молли ругает саму себя, пытаясь отойти от шока и паники и вспомнить лекции восьмилетней давности, еще до начала ее практики в судмедэкспертизе. Знания ускользают от нее, и она приказывает самой себе собраться.

Раз, два, три, четыре, - считает она дыхание Джона, глаза прикованы к ее часам на левом запястье.

- Двадцать два вдоха в минуту, слава богу, - она слегка хлопает его по щеке, и когда он не отвечает, хлопает его сильнее.

Он вздрагивает славабогуславабогу и сонно моргает.

- Молли? - он смущенно смотрит на нее. - Чт'ты делашь здесь? - заплетающимся языком спрашивает он.

- Господи, - Молли почти кричит, ее пальцы находят пульс на его руке. - Господи, сколько ты выпил?

Джон поднимает голову и невидяще смотрит на бутылку в руке. - Н'знаю. Чт'ты делашь здесь? Где Шерлок?

Сердце Молли на секунду замирает, но она делает глубокий, рваный вздох. Никому не говори. Она игнорирует его вопрос.

- О чем блять ты думал? - требовательно спрашивает она, ее голос больше похож на задыхающийся скрип. - Я думала, что ты умер, а ты напился до отключки и у тебя вся рубашка в блевотине!

Джон уже не смотрит на нее, его глаза прикованы к желтому смайлику на стене, в украшенному дырами от пуль.

- Ммм, точн. Шерлок мертв.

Молли вздыхает, достает телефон и набирает сообщение, чувствуя, как в уголках глаз появляются слезы, когда уровень адреналина в ее организме начинает опускаться. Не прошло и недели, а она уже почти нарушила обещание, которое дала Шерлоку, поэтому она делает пометку у себя в голове быть более внимательной в будущем.

- В ванну, - выдавливает она из себя, отбирая у него виски. - Затем в кровать. Я заканчиваю этот бардак.

- М'гу прост д'стать еще, т'знашь это, да? - рычит он мрачно, с вызовом.

- Я звоню Саре. В ванну, - она поднимает Джона на ноги. Он пошатывается, но не сопротивляется, когда она перекидывает его руку себе на плечи. Он довольно тяжелый для своего роста, и она с трудом дотаскивает его до ванной комнаты. Она аккуратно укладывает его в ванну, но не снимает с него одежду. Приходит ответ от Сары, Скоро буду, значит, ей придется справляться с Джоном, пока Молли будет разбираться с экспериментами Шерлока. Всего лишь неделя без присмотра и большинство из них уже достигли ужасающего уровня разложения.

Сара приезжает, когда Молли избавляется от последних частей тела, которые Шерлок в свое время "одолжил" в Бартсе. Сара встревожена, но собрана, и Молли впускает ее. В это сложно поверить, но Молли Хупер и Сара Сойер давние знакомые со времен медицинского колледжа; они выпустились с разницей в один год. Они никогда не были близки; Молли всегда была той дурочкой со склонностью к судмедэкспертизе, а Сара была нацелена на общую практику. Нельзя лечить людей, если они уже мертвы, неодобрительно говорила она. Что это за доктор такой?

Сегодня ничего такого не происходит.

- Что мне надо сделать? - спрашивает она, когда убирает свои каштановые волосы в хвостик быстрыми, четкими движениями. Сара всегда была такой, четкой и собранной, что делало ее тем человеком, к которому ты обращаешься, когда дела идут плохо. Хоть Молли и была гением в патанатомии, в колледже она имела репутацию пустышки в остальных областях. Поэтому никто не доверяет тебе работать с живыми, сказала однажды Сара ей, разочарованной, когда они работали над групповым проектом.

- Я отобрала у него алкоголь и уложила его в ванну, - говорит Молли, проглатывая воспоминания. Ее трясет от смешанных чувств - облегчения и ужаса от мыслей о том, что могло бы случиться, и ее голос дрожит. - Но мне нужна помощь, чтобы снять с него одежду и уложить его в кровать. Эксперименты Шерлока биологически опасны, поэтому мне нужно отвезти их в Бартс немедленно.

- Я справлюсь. Позвоню тебе позже, когда будут новости.

Молли выкидывает весь алкоголь, который смогла найти, но она знает, что это еще не конец.

[Elle Riddle]

На следующей неделе объявляют о начале расследования. Когда это случается, Молли находится в лаборатории в Бартсе, склонившаяся над трупом ребенка. Менингит, выявлен слишком поздно, чтобы сделать хоть что-нибудь, трагично. Лаборант врывается в ее морг, глупо таращится на нее с минуту, а когда Молли поднимает на него глаза, он снова выбегает. Это повторяется еще три раза: с медсестрой, студентом-практикантом и секретарем, и Молли начинает это раздражать.

- Что такое? - спрашивает она пятого вбежавшего человека, с легкой ноткой неудовольствия в голосе. - Ты уже пятый человек, кто заходит ко мне в морг и пялится на меня. Это гораздо больше посетителей, чем у меня обычно бывает за неделю.

- Ты смотрела новости? - чуть задыхаясь, отвечают ей. Она не уверена, что знает этого человека, но он молод, возможно, выпускник или даже студент. - Собираются проводить расследование, крупное, всех дел того ненастоящего детектива в Скотленд-Ярде.

Молли почти роняет скальпель, который держала в руках, но вовремя берет себя в руки и спрашивает. - И?

- И тебя объявили независимым медицинским экспертом, ну знаешь, из-за твоего опыта и репутации в этой области.

Ноги у Молли начинают дрожать и она борется с желанием упасть в обморок. Или сблевать. Пошла только вторая неделя, но она уже чувствует себя на грани. Она бывает у Джона так часто, насколько может, чтобы присматривать за ним и не давать ему пить, и она знает, что Сара делает все, что в ее силах, но они обе не могут присматривать за ним все время, и Молли понимает, что Джон пьет больше, чем говорит им, больше, чем должен, гораздо больше, чем безопасно для здоровья. Разрываясь между работой, домом и Джоном, она совсем не успела проверить Лестрейда. Позаботься о них, она помнит про свое обещание и помнит, что велела себе быть более внимательной после того, как увидела, в каком состоянии был Джон на прошлой неделе, но, видимо, этого недостаточно, потому что она совершенно забыла о Лестрейде. И, как вишенка на торте, у нее начинаются кошмары из-за стресса, и в них Шерлок жив и Шерлок мертв, и она убегает от Джима, но не может найти, где спрятаться, и она видит, как его бледно-розовый язык выскальзывает из его рта, пока она мечется в поисках убежища. Как она сможет справиться с консультацией в расследовании пяти лет работы Скотленд-Ярда?

- Да, - слышит она себя словно сквозь толщу воды, удивленная, что ее голос ровный, хотя должен походить на беспомощный писк. - Хорошо. Пожалуй, я дождусь их звонка.

***

Молли запирается дома тем вечером и четырежды проверяет замки (все три), как обычно делала с тех пор, как Джим оказался Джимом. Прошел еще один день и она отобрала у Джона алкоголь в пятый раз за эту неделю и вылила его в раковину, а еще заставила Джона съесть хотя бы тост с сыром, и ей пришлось сходить в аптеку и купить снотворного, потому что кошмары о Шерлоке, Джоне и Джиме никуда не ушли, и от этого она просыпается в три-четыре часа утра; но сегодня случается кое-что новое - начинается расследование, боже, и инспектор Лестрейд, сержант Донован и сержант Андерсон могут быть уволены, если что-нибудь выяснится. И технически, она тоже находится под следствием, потому что она консультировала судмедэксперта из Скотленд-Ярда последние четыре года, забавно, что об этом забыли, когда выбирали независимого медицинского эксперта для расследования. Она все еще не смогла сходить в Скотленд-Ярд или позвонить Лестрейду или сделать хоть что-то, и вина из-за этого, из-за того, что она забыла о нем, пока разбиралась с Джоном, наваливается на ее плечи, и она начинает немного ненавидеть себя за это. По крайней мере, угрюмо думает она, миссис Хадсон нежится под солнцем в Греции. Молли не нужно переживать и за нее тоже, и она испытывает облегчение от этого, хотя и не должна. Это вторая неделя, но она уже вымотана так, как никогда до этого в своей жизни.

- Почему, Шерлок? - бормочет она, ставя перед Тоби миски с едой и водой. - Почему ты ушел? Ты хотя бы подумал о последствиях, ты хотя бы подумал о Джоне, Лестрейде и миссис Хадсон, ты хотя бы немного подумал?

Она чувствует слезы на глазах и зло их вытирает. Ответ не придет к ней из пустоты; в глубине души она его уже знает. Она больше чем кто-либо, кроме Шерлока, знает Джима, знает, что для победы в этой игре им необходимо сыграть по его правилам, сыграть так, как он сам играл. Она знает, что она была единственным человеком, который мог помочь Шерлоку подделать его смерть, и еще она знает, даже ее вовлеченность была большим риском для него. Шерлок совсем ее не знал, когда они запустили свой план в действие, но Шерлок доверился ей, и Молли хотела доказать, что она заслуживает это.

Она берет плюшевого пингвина по имени Пенпен с полки для игрушек, включает Хор на своем древнем телевизоре в форме куба, утыкается лицом в голову Пенпена и плачет, плачет за Джона, Лестрейда и миссис Хадсон, и больше всего она плачет за себя.

Той ночью она принимает снотворное и отсылает сообщение Лестрейду. Уполномоченные по расследованию отослали всем вовлеченным в него список их телефонных номеров для того, чтобы они могли скоординироваться между собой. Публичное расследование? Похоже, скоро мы будем видеться с тобой гораздо чаще, Молли.

[Elle Riddle]

Она видится с Лестрейдом на следующий день, и через день, и еще через день. На самом деле, она видит его почти каждый день в течение этого месяца, потому что расследование затрагивает каждое дело Скотленд-Ярда, к которому был причастен Шерлок. Потому что Шерлок, чтоб его, предпочитал интересные случаи смертей, потому что Лестрейд был единственным инспектором в Скотленд-Ярде, кто хотел работать с ним, и потому что Молли назначена "независимым медицинским экспертом", они проводят вместе множество сверхурочных часов, разбираясь в, кажется, девяноста процентов всех дел за последние шесть лет.

Она, Грег Лестрейд, Салли Донован и Филипп Андерсон* становятся очень близки друг с другом в этот месяц. Хотя Молли работает и с другими детективами, никто из них не работал с Шерлоком так часто, как команда Грега, и их дела гораздо быстрее пересмотрены для отчета. Молли узнает, что им нравится пицца без сыра, потому что у Салли начинается несварение желудка, любят острый карри, потому что Грег не переносит специи (но спокойно переносит шутки на эту тему), и заказывают то, что захочет Филипп, потому что в противном случае он начинает ворчать без умолку.

Они используют заметки Салли в качестве основы для отчета, потому что у нее самый понятный почерк и ее заметки не опираются на слова Шерлока. Вместе Грег с Молли и командой создают себе на страницах отчета образ тех, кто не доверял Шерлоку, тех, кто тщательно перепроверял все факты после Шерлока, тех, кто не позволял ему почувствовать слишком много власти. Заметки Филиппа слишком короткие и неразборчивые, а вопрос об использовании заметок Грега даже не стоит.

У Молли нет заметок, которые она могла бы включить в отчет, но она была единственным человеком, ответственным за отчеты о вскрытиях за последние пять лет. Некоторые из этих отчетов лучше других; но есть такие, что ей остается только тяжело вздыхать, когда она видит имя патологоанатома, ответственного за вскрытие. Некоторые из этих отчетов четкие и понятные; некоторые настолько неясные, что Молли приходится шаг за шагом воспроизводить действия патологоанатома и догадываться о том, что происходило в то время. В четырех случаях она даже обдумывала подать запрос об эксгумации тела, но останавливается на повторении всех тестов, повторяя все процедуры, которые в свое время провели четыре патологоанатома из Скотленд-Ярда. Один раз ей все-таки приходится провести эксгумацию и повторить вскрытие. Это уже не просто сверхурочные - Молли работает изо всех сил по четырнадцать часов в день семь дней в неделю, и это только работа с отчетами.

По крайней мере Бартс ее поддерживает. Довольно быстро вскрывается тот факт, что Молли нельзя назвать независимым экспертом, потому что она консультировала Шерлока по некоторым делам, которые они пересматривают. Тем не менее, это не сильно беспокоит следственный комитет, к тому же юрист Бартса сообщил им о том, что Молли едва знала Шерлока, видела его пару раз в никогда и выступала консультантом в менее чем пяти процентах от всех дел. Молли убеждена, что комитет оставил ее в должности, потому что ближайший патологоанатом ее уровня находится в Глазго, и они не хотели увеличивать расходы на то, чтобы доставить его сюда. Ее не собираются увольнять, к каким бы результатам ни пришло расследование, и хотя это должно успокоить ее, это не помогает. Молли все еще принимает снотворное, потому что таблетки лишают ее сновидений, потому что так она отключается быстрее, иначе она начинает думать, а мысли ее тревожны и сон после них выматывает ее только сильнее, и просыпается она спустя четыре часа и остается наедине со своими размышлениями о том, что могло бы быть. Каждый день всегда есть что-то, о чем она забыла, что она не сделала, хотя должна была. Впервые в жизни Молли чувствует, что ей не хватает знаний, что она не готова, что она не способна справиться с ситуацией. Все ее плюшевые животные переместились на ее кровать; хотя она чувствует слабость по утрам из-за снотворного, она все еще нуждается в нем, чтобы пережить этот период ее жизни, чтобы поспать достаточно для сверхурочной работы, чтобы продолжать проверять Джона, чтобы найти в себе силы ободряюще улыбаться Лестрейду и его команде. Проходит четыре недели, и в эти дни она встает в шесть утра, работает до восьми или девяти часов вечера, доезжает до Джона после работы, проверяет его, удостоверяется, что он не поддался искушению напиться до алкогольного отравления; в эти четыре недели она приходит домой в десять или одиннадцать часов вечера, кормит кота и принимает таблетки, падает в кровать и на следующий день все повторяется снова. Она уже много дней не готовила и не занималась стиркой, у нее не было времени, чтобы расслабиться или посмотреть новые серии ее любимого сериала, у нее даже нет времени нормально сходить в душ, кроме тех случаев, когда это действительно необходимо, и ей приходится сокращать время сна.

Молли отчаянно хочет, чтобы она забыла о том, что Шерлок жив. Тогда все это было бы проще, тогда ее лихорадочные попытки помочь Джону и спасти Лестрейда от увольнения были бы гораздо проще, и это имело бы смысл. Ведь тот факт, что Шерлок жив, делал половину ее работы, половину ее жизни бессмысленными, - если бы Джон знал, что он жив, у него, скорее всего, не было бы проблем с алкоголем, ей бы не пришлось тратить час или два каждый день на то, чтоб проверить, жив ли он, заставлять его есть, принимать душ; тогда бы она тратила это время на себя. В один момент она с горечью думает о том, что она могла бы сказать ему правду, чтобы сделать свою жизнь чуть проще, но она знает, что на самом деле она не может. Это было бы очень низко с ее стороны, не так ли? - уничтожить все труды Шерлока, весь его план, просто для того, чтобы у нее была пара часов для себя, и ей становится стыдно просто за то, что эта мысль пришла ей в голову. К тому же, она прекрасно знает, что не может никому сказать, потому что она знает, что может сделать Джим, она знает, что безопасность Шерлока, их безопасность, зависит от этой хитрости, на которую они пошли. И несмотря на то, сколько времени и сна у нее это отбирает, Молли, обе Молли - глупая Молли, которая любит своего кота, свои плюшевые игрушки и Хор, и умная Молли, которая училась в Лондонском медицинском колледже и публикует статьи в Журнале судебной медицины, прекрасно это понимает.

Грег, Салли и Филипп были отстранены от должностей до тех пор, пока не будут известны результаты расследования, и из-за постоянных нападок старшего суперинтенданта полиции на них, прессы, осаждающей их при любом удобном случае, их юмор становится чернее, как и их мешки под глазами.

- Моя жена ушла от меня, - говорит Грег в семь утра посреди третьей недели расследования. Сегодня его очередь угощать всех кофе - тройной эспрессо, без молока, но он все равно зевает и выглядит совершенно несчастным. - Она отдала мне обручальное кольцо и заполняет бумаги на развод.

- Думаешь, на этот раз она серьезно? - спрашивает Салли, ее руки нервно перебирают стопку документов на столе. - Где записи по делу о той серии самоубийств?

- Надеюсь, нет, - отвечает Грег, делая глоток из кружки с кофе. - Боже, мы были вместе двенадцать лет, это что-нибудь, да значит, да?

- Да господи боже, - взрывается Филипп. По утрам он особенно раздражителен, как и все они. - Она тебе годами изменяла, надеюсь, это уже окончательно, а ты легко отделался. Мы тебе говорили, что ты заслуживаешь большего.

Грег медленно моргает, и Молли понимает, что он не верит в это. Он опускает кружку на стол и устало потирает глаза. От этого у нее начинает болеть голова, и сердце тоже ноет, когда она видит его таким, поэтому она отводит взгляд и берет в руки кипу бумаг.

- Салли, я нашла их, вот, - говорит она. - Отравления, да?

В тот же день она отводит Грега в сторону и молча выписывает ему рецепт на снотворное, хорошее, такое же, какое она убедила Стэмфорда выписать ей.

- Как врач, я настаиваю на этом, - говорит она. - Ты выглядишь так, словно нуждаешься в них.

Она не часто пользуется своей привилегией выписывать рецепты, ее пациентам таблетки уже не нужны, но ей кажется, что сейчас это никому не повредит. И если так она будет беспокоиться меньше, то никому не стоит знать.

*У автора в оригинале Андерсона зовут Шон (но мы же с вами знаем, как правильно).